Где-то в недрах налоговой инспекции Первомайского района наверняка бродит тоскливый призрак индивидуального предпринимателя, так и не нашедшего кабинет, в который нужно занести форму перехода на упрощённое налогообложение.

Как вы догадались, сегодня у меня было столкновение с государственной бюрократической машиной. На подъезде к налоговой Калянский утешительно сказал:
— Не волнуйся. Это не так страшно, как ты думаешь. В конце концов, у нас эффективно работает система «одно окно»...

И впрямь. Я сразу увидела дверь с большими красными буквами «ОДНО ОКНО». Наклееными весёлыми ступенечками. То, что надо! — решила я и, отстояв получасовую очередь, вошла внутрь. Внутри мне сказали:
— А вы к нам зачем? А вам к нам не надо. Вам нужно сначала в сто пятый, потом в сто двадцатый, потом в сто второй и затем в тысяча семьсот шестидесятый. Только перед этим не забудьте заполнить форму номер один пять пять восемнадцать через три хуя двадцать четыре.
Я вяло воспротивилась:
— Но на сайте написано, что нужно к вам!
— Конечно! — радосто улыбнулись мне. — Вот сразу после этого сходите в банк, и к нам.

— Простите, где у вас сто пятый кабинет? — поймала я женщину с ведром и шваброй. Уж они-то всё знают.
— Налево, потом направо, направо, направо, по второй лестнице на четвёртый этаж, пройти по коридору, спуститься на два пролёта и следовать за белым кроликом, — она взглянула мне в глаза и констатировала: — Молодая. Первый раз здесь. Ничего, люди годами ходят!

Мимо протащился бывший одноклассник. Он был вял телом и сер лицом. Наверное, не успел подкрепиться, пока ходил по коридорам. Все сорок лет.

На сто пятом кабинете красовалась табличка «Белбланковыд». И внизу убористым шрифтом «потрснабминскрайотдел». В нём полагалось купить тетрадь проверок и заявленную выше форму, номер которой я не повторяю в страхе случайно вызвать сатану. Там сказали:
— Вот ваша тетрадь. Не забудьте её тщательно прошить!
— Тщательно что?... — вытаращилась я.
— Прошить. Взять шило и суровую нитку, и прошить все страницы. Чтобы не было соблазна их вырвать, — пояснили мне спокойным, будничным тоном. Будто это нечто совершенно обычное — прошивать плотные картонные тетради. Будто я их десятками прошиваю каждый день перед обедом. — Вы кем работаете?
— Художником, — сказала я.
— Видите! — ответили мне. — Подойдите творчески!

Но я творчески отошла и творчески пошла в сто двадцатый кабинет. Встречаться лицом к лицу с налоговым инспектором.
— Надо заполнить форму, — с порога поприветствовала меня та. — Вернитесь обратно в сто пятый и купите бланк. А лучше — десять. Ведь в форме ошибаться нельзя!
Я вздохнула и снова пошла в белбланковыдпотрптыщбдыщ.
— Дайте мне, — говорю, — ещё одну форму. А лучше десять. Буду заполнять, боюсь ошибиться.
Прозвучало это так: «Дайте мне десять лопат. Пойду копать себе могилу. Боюсь первые девять затупить».

Стала заполнять. Помимо обычных пунктов (фамилия-имя, адрес, почтовый индекс акушерки первой учительницы) там было «Каким путём получены материалы и средства, с помощью которых индивидуальный предприниматель планирует осуществлять предпринимательскую деятельность?». Я перечитала несколько раз и, убедившись, что поняла правильно, робко спросила:
— Подойдёт ли ответ «законным»?
— Нет, — отбрила меня налоговый инспектор.
Я ещё немного подумала и круглым почерком вывела: «были куплены в магазине в 2008, 2011 и 2012 годах». Эта исключительная формулировка никаких нареканий не вызвала. Видимо, ввиду своей небывалой точности.

— Кому вы планируете оказывать услуги? — хмуро спросила инспектор.
— Э. Людям, — растерялась я. И, прочтя по её лицу, что ожидался какой-то другой ответ, спешно добавила: — Физическим людям и юридическим лицам.
— Плохо. Очень плохо. Нужно определиться. Нельзя оказывать услуги всем подряд. Либо вы определяетесь, либо возвращаетеся в белбланкоштырпырфыр, покупаете форму заявления на приобретение кассового аппарата, пять папок-скоросшивателей и пистолет, чтобы застрелиться.
— Ладно! — завопила я. — Ладно! Юридическим лицам!
— О, это всё меняет, — сказала инспектор и лицо её разгладилось. — Тогда всего лишь форму заявления для перехода на упрощённое налогообложение. И заполните по образцу на стенде.

Образца на стенде не было. На стенде первого этажа, второго, третьего и тайном стенде в служебном туалете четвёртого этажа. Поэтому форму я заполнила в порыве вдохновения, как бог на душу положил. И понесла её в сто второй кабинет.
Девушка за конторкой беседовала по телефону.
— Примите форму, — сказала я.
— ...и он меня даже в кино не позвал, представляешь?... — и в мою сторону: — Что это тут у вас?
— Это? Это липа, — бодро пояснила я.
Она и глазом не моргнула.
— Оставьте там... Потом посмотрю, когда будет время.
— А если что-то неправильно?
— Ну. Тогда ещё раз приедете. Всё равно не последний раз здесь...
И махнула мне рукой, мол, свободна.

На этой оптимистичной ноте, а также дрожащих ногах я вышла из здания. В машине ждал Калянский.
— Видишь, я же говорил, что не страшно! — воскликнул он. — Всего-то четыре часа прошло!