Я проснулась от очень яркого сна. Я его уже когда-то видела, горько мне после таких вот сновидений, хотя я была счастлива там.

И тут еще и новая глава Взрослых добила. Я в слезки, что со мной редко бывает.
Потому что мерзкие тетки (а ведь так оно по жизни и бывает, мерзкие людимешают нормально жить), бедняшкин Юра и слишком взрослый Бек.

отрывок с конца главы– Я не буду к тебе приставать.
Юра вздрогнул, повернулся на постели. Отабек стоял на фоне черного провала двери. Тигр сидел у него на руках.
– Не будешь, честно? – уточнил Юра.
– Честно. Тебе нечего бояться.
– А то смотри, – сказал Юра и подвинулся к стенке. – Бывали случаи!
– Не все такие, – заверил Отабек. – Я не такой. Я тебя не трону. И не будет педофилии.
Юра приподнял одеяло. Отабек прошагал босиком и забрался. Юра его укрыл. Отабек полежал, повозился, вскочил. Добежал до двери, закрыл, лег обратно.
– Да ладно, оставил бы, – сказал Юра.
– Дуть будет, – сказал Отабек, – сквозняк, другие двери наоткрывает.
Ты мой разумный, подумал Юра. Отабек притерся к нему боком. Юра полежал, руки по швам, потом приобнял его. Отабек утолокся под мышку, тигр впился носом в бок. Юра обнял Отабека крепко, поцеловал в макушку.
Подумал: блин, как я скучал. Просто до хуя.
Они лежали, и Юра смотрел перед собой, на шкаф и край стола. Отабек сопел в бок, и было тепло. Потом вывернулся, лег выше, на подушку. Юра подвинулся, давая места. Спросил шепотом:
– Чего не спишь?
– Сплю, – сказал Отабек.
– Нет, правда, чего? Посидел бы тогда, поиграл в комп или почитал.
– Не, – сказал Отабек. – Не помогает.
Юра погладил его по волосам. Спросил:
– А что помогает?
Подумал: мне помогала тренировка в этот же день. Приходил, три часа заставлял себя сесть за ебучие уроки, умучивался до крайности и поспать забирался, словно за сокровищем в грот. А когда совсем не айс – читал потихоньку, комнаты-то разные с дедушкой.
– Не знаю, – сказал Отабек. – Просто. Ты… будешь еще меня оформлять?
– Буду, – сказал Юра, – конечно. Это просто какие-то тупые люди, спутали нас с пидорасами, но они разберутся, я думаю, должны разобраться. И все будет хорошо. Люди же делают это, усыновляют, справляются как-то. Ну и мы справимся. – Отабек засопел. Юра погладил его по пижаме на спине, по руке до локтя. Спросил едва слышным шепотом: – Ты колыбельные знаешь?
– Нет, – откликнулся Отабек.
Не пели тебе, подумал Юра. Сказал:
– И я не знаю. Мне деда иногда ставил кассеты со сказками к ночи, когда я болел, особенно. Тихо-тихо звук делал. Не разобрать даже было, но я знал все кассеты. Клево было. Я старался не заснуть, пока не дослушаю, но рубило быстрее. Хочешь?
– У тебя остались кассеты? – спросил Отабек.
Юра, поглаживая его по спине, улыбнулся. Сказал:
– Нет… я счас включу, хочешь? Сказку какую-нибудь.
– А колыбельную? – прошептал Отабек.
– Давай, – сказал Юра. Отпустил Отабека, вынул телефон из-под подушки, лег на спину. Отабек забрался ему на плечо и смотрел в экран, щурясь. Юра вошел в музыку вконтакте, набрал «колыбельная». Первый результат – Сектор Газа.
Клево, но не сегодня, подумал Юра, не тот сейчас момент.
Самым приличным исполнителем колыбельных оказалось Детское издательство «Елена», Юра ткнул в него, и колыбельные выстроились почти сплошняком, разбавленные «Лунной сонатой» и «К Элизе». Юра сделал динамик потише, положил телефон со своей стороны, к стенке, где он никуда не упадет. Спросил шепотом: слышно? Отабек откликнулся: слышно. Так и лежал у Юры на плече. Юра поглаживал его по волосам и спине в такт.

Соберись, тряпка.
Вот так со мной и бывает на чем нибудь таком и перемыкает внутри, беззвучно поплачу в своей манере и до следующего года. Тяжёлая вещь эмоции